БК: Г-н Президент, сегодня Вы по праву заняли свое место среди лидеров европейских государств. Как Вы себя чувствовали рядом с Ангелой Меркель, Саркози, Берлускони и другими старожилами во время европейских саммитов и других встреч? Удавалось ли Вам общение на равных? И с какими главами государств Евросоюза у Вас сложились наиболее теплые, доверительные отношения?

Андрис Берзиньш: Интересно, что те, к кому успел приблизиться, покидают политическую арену. Так, получил приглашение от президента Германии Кристиана Вульфа о встрече 21 марта, но в феврале он подал в отставку. Во время неформальных встреч с президентом Венгрии Палом Шмиттом, он говорил о перестройке, высказывал личное мнение, более важное для меня, чем официальная информация в СМИ. Пару дней назад (2 апреля — Прим. Ред.) и Шмитт подает в отставку.

Только что я принимал в Латвии президента Хорватии Иво Йосиповича, до этого дважды общался с ним. Йосипович прибыл к нам после ратификации Латвией 22 марта договора о присоединении Хорватии к Евросоюзу. И разговор с ним был полезным нам обоим. Не чувствую неловкости, контактируя с коллегами из других стран. Опыт работы в Unibanka с 1993 по 2004 гг. уже тогда давал возможность общаться не только с финансистами, но и людьми из большой политики. Барьера нет, но круг вопросов сегодня другой, к каждой встрече надо серьезно готовиться. Общаясь с лидерами государств ЕС, надо понять, как они видят ту или иную проблему.  

Кризис в Евросоюзе заставляет быть в курсе всех перипетий. Все больше места в ЕС отводится Германии, до 2020 года 6 миллионов высококлассных специалистов планируется пригласить туда на работу. С этим надо считаться. Границы ЕС открыты для всех его членов, в том числе для Латвии, где безработица на очень высоком уровне — 14,6%, пятое место в союзе.

БК: Совпадают ли Ваши чувства и ощущения стран-новичков Европейского Сообщества по поводу того, вошла ли Латвия в Европу, испытывает ли она стеснение на фоне таких мощных членов ЕС, как Германия, Британия, Франция? Можно ли сравнить Ваши личные впечатления от сотрудничества с коллегами внутри Евросоюза с ролью Латвии как молодой страны ЕС? Чего больше в таком европейском сотрудничестве — взаимопомощи ради общих целей или все же конкуренции?

А. Б.: Четкой границы нет. Один из сложных вопросов — общественная интеграция в ЕС. Если посмотреть на экономические показатели Латвии, видно, что по товарообороту на первом месте Литва, на втором — Эстония, далее идут Россия, Германия, Швеция, гораздо более крупные экономики.

Где заканчивается сотрудничество и начинается конкуренция, хорошо видно, к примеру, по сельскохозяйственным платежам. Конкуренция на открытом рынке очень сильна и в будущем будет еще сильнее. Принимая недавно новую страну в семью ЕС, мы имели серьезный разговор с Хорватией. Речь шла как раз о сельском хозяйстве, о конкуренции на рынке продовольствия. В этой сфере задействованы интересы миллионов людей. Для Польши это вопрос исторически важный, интересы своих крестьян она будет защищать всегда. И это сложный вопрос в перспективе. Нам же пока выгоднее возить продукты через границы, чем производить у себя.

БК: Европа увидела и смогла сравнить два абсолютно противоположных сценария выхода из тяжелейшего экономического кризиса: греческий и латвийский. Имели ли Вы возможность обсудить со своими европейскими коллегами принципиальные различия этих двух путей? И что Вы сегодня думаете о правильности и целесообразности латвийского пути выхода их кризиса?

А. Б.: К сожалению, как мне кажется, Греции далеко до выхода из кризиса. Стараюсь собирать информацию о том, что там происходит из разных источников. Думаю, Латвия, в гораздо лучшей ситуации. Государственное управление, сбор налогов у нас намного лучше, чем в Греции, если иметь в виду будущее развитие. Конечно, подходы разные. Кажется, списать долги Греции — проще. Но мы в Латвии стараемся не переносить издержки за свои ошибки на других. Наш бюджет до сих пор с дефицитом, но долг ниже среднего по ЕС. Надо думать, как с этим разделаться и идти вперед.

Для Латвии существует другая дополнительная проблема — очень большой долг частных лиц. При сокращении заработной платы и доходов для многих людей это очень сложный вопрос. И это одна из причин массовой миграции населения. Если бы этого частного долга не было, мы бы быстрее выкарабкивались из кризиса. Предложения, как решить проблему — разные, но четкого, сбалансированного решения пока нет. Здесь и ответ на вопрос, о выходе из кризиса.

Наше будущее связано с развитием экспорта. Внутренний рынок может расширяться только при высоких доходах населения. Необходимо очень много работать для смены экспортных потоков, обращать внимание на новые регионы — Азию и Африку. По прогнозам МВФ, дело идет к тому, что доля ВВП развивающихся стран в мировом ВВП будет больше, чем в развитых странах. На прошлой неделе встречался с послом Туркменистана в Латвии, со своими богатыми природными ресурсами страна вправе диктовать свои условия. Или взять Мозамбик, настолько там ушли вперед, так видят свое развитие. Это невероятно. Земля полная газа, нефти, руды, изумрудов, вина.

Мир стремительно меняется, надо быть активными, глобализация заставляет смотреть на жизнь по-другому. Пора действовать!

Политэкономия

БК: На фоне все более ускоряющихся и усложняющихся процессов в области мировой экономики и финансов, геополитики, экологии, глобальных межконфессиональных проблем и, что стало очень модным термином, проблем мультикультурализма, все настойчивее и ярче проступает проблема интеллектуальных ресурсов нашей страны. Как, где и за счет чего должна черпать Латвия интеллектуальные ресурсы, чтобы не отстать в таком бешеном темпе и не оказаться на обочине исторического процесса развития?

А. Б.: Латвия как государство была создано на многонациональной основе. В этом наша сила. Посещая украинскую, литовскую школы, видел, что дети там знают много языков. В принципе, в образовании, в том числе в высшем, принципиального отставания от других европейских стран у нас нет, даже в сфере ИТ. Хотя проблемы в наших вузах существуют, особенно в области новых технологий. Согласно рейтингу Всемирного экономического форума Латвия по развитию ИТ находится на уровне Чехии и Венгрии, а Эстония — на уровне Франции и Бельгии. Нам есть к чему стремиться.

БК: Логика европейской интеграции предполагает постоянное участие и ротацию в структурах Евросоюза сотен и тысяч латвийских специалистов. Не секрет, что, это как правило, наиболее подготовленные и мотивированные люди, наши сограждане. Они уезжают и уезжают в Брюссель, в Страсбург, в другие европейские столицы. Не возникает у Вас ощущение, что это движение в одну сторону, и такая интеграция-миграция в Европу нанесет нашей стране непоправимый кадровый, интеллектуальный урон? Или все же позитивный эффект от этих процессов существенно выше?

А.Б.: Опыт работы в структурах ЕС очень важен для нашей молодежи. Ведь это чудо — общаться с представителями сразу 27 стран! Как расширяется кругозор, взгляды на жизнь. Позитивная школа, которую здесь, у нас, пройти невозможно. И это наш потенциал для управления государством в перспективе. Образование и опыт работы за рубежом — база для возвращения на родину, где молодые люди могут занять более высокие позиции, чем там. И это тысячи наших граждан. Слышал недавно, что из Брюсселя в Грецию собираются отправить несколько сотен специалистов для решения экономических проблем. Полагаю, те, кто набираются опыта в европейских структурах, —  фундамент для построения нашего будущего.

БК: Массовая интеграция в нашу повседневную действительность новых устройств — оммуникаторов таких как IPad и IPhone, быстрое развитие компьютерных облачных технологий и, немыслимо высокая ранее, капитализация инновативных передовых фирм, таких, как Apple, Facebook и других, наталкивает на мысль, что экономика развитых стран начинает носить все более виртуальный характер. Некоторые исследователи-экономисты применяют именно такой термин как «виртуальная экономика», понимая под ним экономику инновативную, не привязанную к природным ресурсам. Как Вы считаете — есть ли место у Латвии в мировом разделении труда в экономике именно такого типа — современной, инновативной, высокотехнологичной? И нужна ли для этого своеобразная революция сознания или достаточно того, что уже есть в стране в качестве ресурсов?

А. Б.: По этому поводу вспомнился недавний разговор с польским коллегой. Сидим мы с завканцелярией президента Польши в Варшавском аэропорту в ожидании задержанного рейса, разговариваем о жизни. У нас обоих сыновья-шестилетки. И пристрастия у наших детей одинаковые — Лего, IPad, компьютер, оба понимают по-английски. Это новое поколение, новые параллельные миры, продукты глобализации. И Латвия здесь находится в лучшем положении, чем другие страны.

Но в вопросах мультикультурализма и инноваций надо быстро идти вперед.

Конечно, есть люди, знающие компьютер и не умеющие читать. Этими процессами надо управлять. Молодых людей надо отправлять на учебу в лучшие школы и лучшие университеты. То, что молодые будут другими, вопроса нет. Революция сознания уже отражается на наших детях. И это реальность.

БК: Скандинавы не раз указывали нам на сходные с ними географические и логистические преимущества для развития транспорта и портов Латвии, напоминая о еще одном, имеющемся у нас факторе — русском языке, необходимом для общения с партнерами на востоке. К транзиту можно добавить туризм. Станут ли когда-то эти отрасли главными составляющими нашей экономики?

А. Б.: Транзит и туризм — рядом, но не совсем. Особенно транзит энергоносителей. Уверен, если Латвия не сможет удержать и развивать свои транзитные позиции, то в долгосрочной перспективе такая возможность исчезнет. Бесспорно, необходимо развивать транспортную инфраструктуру и логистику.

Что касается туризма, то развитие этой отрасли связано с политической стабильностью. В этом отношении у нас порядок. Но необходимо привлекать инвестиции и создавать условия для туристического бизнеса. Иначе турист второй раз к нам не приедет. Нужны преимущества для развития туризма по сравнению с другими странами. С Хорватией, с ее теплым морем мы конкурировать не можем. Но вот в Юрмале прошлым летом прирост гостей был свыше 30%, и в этом направлении надо работать.

БК: Как Вы относитесь к более тесному сотрудничеству Балтийских стран с Северными странами в рамках проекта Nordic Baltic 8? И в каких вопросах страны Балтии могут быть партнерами, а в каких — конкурентами?

А. Б.: Если смотреть на цифры, то основные инвестиции из Северных стран — в банковской отрасли. Скандинавы скупают наши леса, и если сами мы не активны, другие этим пользуются. Однако в долгосрочной перспективе более тесные отношения с северными соседями могут быть плодотворными.

Относительно конкуренции с Литвой и Эстонией все переплелось. В вопросах энергетики присутствуют две стороны — экономики и политика. С экономической стороны, общей энергомощности потребителям всех трех стран пока хватает, и это хорошо. Для конечного пользователя конкуренция позитивна.

Для реализации больших инвестиционных проектов, таких как Висагинская АЭС и терминал СПГ, включаются оба фактора — политический и экономический. Однако если мы попытаемся создать что — то невыгодное для людей — в долгосрочной перспективе потеряем больше, чем найдем. Уверен, в Висагинасе все стороны, включая японцев, найдут выгоду. Но сбалансировать все интересы сложно. Это полезная школа для всех, как дальше жить — и скандинавов, и белорусов, и россиян и балтийцев. Для этого и существуют государственные органы, чтобы найти человеческий баланс.

Национальный интерес

БК: В вопросах интеграции в Латвии, мягко сказано, не все в порядке. Так мы никак не можем придти к согласию по поводу отношения ко 2-ой мировой войне. Почему бы Вам не выйти с инициативой отмечать День памяти жертв 2-ой мировой войны, как это делается во многих европейских странах, не разделяя людей на своих и чужих?

А. Б.: Об этом я как раз сегодня и думаю. Больно смотреть, как спорят эти разные исторически группы. Об этом мы говорили и с президентом Хорватии, где такие вопросы гораздо острее, чем у нас. Уверен, мы найдем выход. Буду делать все, чтобы его найти.

БК: И еще вопрос. Почему первые лица Латвии не участвуют в памятных церемониях в Саласпилсе и Румбуле?

А.Б.: Если говорить о себе, то стараюсь посещать такие мероприятия. Был в музее Рижского гетто, встречался с экс-премьером Марисом Гайлисом, создающим мемориал Жанису Липке.

БК: Как Вы относитесь к тому, чтобы ликвидировать институт негражданства в том виде, в каком он существует сегодня, присвоив статус гражданина всем, кто родился в Латвии и желает этого.

А. Б.: Смотрю на этот вопрос по-человечески. Считаю, что для натурализации какое-то минимальное знание латышского языка все-таки необходимо. Все страны, включая Россию и старую Англию, предъявляют такие требования. Будем смотреть на проблему практически: только 4% неграждан не желают стать гражданами. И только 7% говорят, что на сдачу экзамена у них нет времени. На проблеме негражданства надо поставить точку. Обещаю разобраться с этим. Это один из вопросов, который надо решать.

БК: Что надо сделать, чтобы вернуть в стране доверие: людей к властям, латышей к нелатышам и наоборот? И сколько еще времени понадобится, чтобы, говоря о национальном интересе, мы имели в виду интересы государства, а не только его титульной нации?

А.Б.: Доверие к властям — вопрос тяжелый. Уверен, что существующая система управления государством отстает от времени и ее надо менять. Мне стараются помогать найти решение для реализации задачи. Люди для этого есть.

Исходя из своего опыта, никаких разногласий между людьми разных национальностей сегодня не чувствую, как не было их и в советское время, где бы ни приходилось работать.

Проблема —  в отношении людей к политикам, к властям. Система управления должна быть более ответственной.

И последний вопрос, тринадцатый

БК: Задумываетесь ли Вы о том, какой след оставит в истории Латвии Президент Андрис Берзиньш? И что сегодня более всего беспокоит Президента?

А.Б.: Сегодня в Латвии проблема номер один — безработица! Если ее не решить, то другие вопросы, в том числе доверия к государству, бессмысленны. Даже отношение к налогам — вопрос не экономики, а морали. И решения не могут быть силовыми.

След в истории… Если появляется желание хорошо выглядеть и думать о высоком рейтинге, лучше вообще ничего не делать. Оценивать можно только сделанное. Несколько раз в жизни пришлось менять поле деятельности, и плоды всегда были видны спустя время.

Знаю только, нельзя делать того, что может принести беду другим.

Ольга Павук Baltic-course.com