Дамасская сталь
У сирийского народа оказалось очень много друзей в мире. На прошлой неделе в Тунисе они рядили, как убедить президента Башара Асада уйти в отставку по-хорошему. К этому же призывают Дамаск и более 130 государств, проголосовавших за соответствующую резолюцию Генассамблеи ООН. Но среди этого многоголосья не оказалось России, которая готова любой ценой защищать нынешний сирийский режим. Почему библейский Дамаск оказался для Москвы дороже, чем дружба со всеми мировыми столицами вместе взятыми?
Алеет Восток
Путь к дружбе навек с Сирией был долгим и извилистым, хотя по историческим меркам ближневосточную карту Россия начала разыгрывать не так давно. Братские отношения у Российской империи были установлены лишь с Иерусалимской православной церковью. В 1847 году по распоряжению Николая I на Святой земле было учреждено представительство РПЦ и создана Русская Духовная Миссия. При Александре III геополитическое влияние российской державы на Ближнем Востоке заключалось в скупке земельных участков и создании паломнической инфраструктуры. В общем, без затей.
В отличие от самодержцев большевикам нужен был не отдельный, пусть и намоленный, участок суши, а весь охваченный мировой революцией земной шар. На Ближнем Востоке начали с Ирана.
С помощью Красной Армии на территории в 14 тысяч квадратных километров была провозглашена Персидская советская социалистическая республика. Главнокомандующим армией красных персов в 1920 году стал товарищ Василий Каргалетели, а видным членом Иранской компартии числился чекист Яков Блюмкин (псевдоним — Исаев). Явно не коренной житель тех мест, Яков Григорьевич, тем не менее, представлял Персию на Первом съезде угнетенных народов Востока. Советская власть в Иране просуществовала чуть больше года.
По состоянию на 1925 год членами Коммунистического интернационала значились несколько микроскопических партий Ближнего Востока. Во-первых, коммунистическая партия Палестины, которая должна была «связаться с широкими массами арабского населения и из организации еврейских рабочих превратиться в партию, защищающую интересы всех трудящихся». А во-вторых, компартия Египта, насчитывавшая всего 700 членов, что для пробуждения порабощенных империализмом народов было явно маловато.
Но в Кремле умели ждать. После разгрома нацистской Германии советскому государству предстояло доказать теперь уже бывшим союзникам, что первое в мире государство рабочих и крестьян создавалось вовсе не для строительства социализма в одной отдельной взятой стране. Да и кольчужка у СССР к этому времени была уже не так коротка. Под советский контроль попала вся Восточная Европа, созданы военно-морские базы на Дальнем Востоке и в Финляндии. Пришло время замкнуть эту цепь ближневосточным «рубильником».
Между народов
Советская политика в регионе не отличалась стабильностью. В 20-е годы в пылу классовой борьбы коммунисты не прочь были поддержать арабов и почему-то еще и евреев против «ига сионистов». Через двадцать лет мы поддерживали только евреев в надежде испортить настроение английскому империализму. Но в конечном итоге СССР встал-таки на сторону «социально близких» арабов.
По большому счету дружба Москвы с арабскими режимами возникла по недоразумению. Иосиф Сталин опрометчиво решил поддержать идею создания, как ему казалось, просоветского еврейского государства. Когда после Второй мировой войны в Организации объединенных наций решалась судьба государства Израиль, генералиссимус приказал своим подчиненным поддержать сионистов на Святой земле. В 1947 году заместитель министра иностранных дел СССР Андрей Вышинский бодро докладывал в Москву об успехах: «Наше заявление по Палестине было встречено евреями весьма одобрительно. Арабы разочарованы». Сирийский представитель в ООН протестовал и пророчествовал: «Наша земля пройдет сквозь долгие годы войны, и мира не будет на Святых Местах на несколько поколений вперед». Но кто его слышал? В мае 1948 года Советский Союз первым признал Израиль и установил с ним дипломатические отношения. Во время арабо-израильской войны 1948—1949 годов СССР, как и США, поставлял Израилю оружие.
Англичане со Святой земли ушли, но дружить основатели нового государства предпочли в конце концов не с Москвой, а с Вашингтоном. Так СССР волей-неволей встал на тернистый путь поддержки борьбы арабов за «восстановление их законных прав». Советских лидеров в тот момент совершенно не смущало, что во время Второй мировой войны арабы поддерживали нацистскую Германию и фашистскую Италию. Впрочем, в те времена Кремль и не на такое закрывал глаза.
После непродолжительного, но весьма затратного флирта СССР с Каиром, который, как и Израиль, обвел «большого брата» вокруг пальца, перебежав к вероятному противнику, Дамаск стал самой близкой Советскому Союзу столицей на Ближнем Востоке.
Завоевать расположение сирийцев было довольно дорогой затеей. За годы сотрудничества СССР и Россия приняли участие в строительстве более 60 промышленных объектов на территории Сирии, включая ГЭС на Евфрате и гидроузел «Аль-Баас». С помощью большой братской страны в Сирии построено 1,5 тысячи километров железных дорог, завод азотных удобрений, оросительные системы, мосты, нефтепромыслы и много чего еще. Наконец, в стране после долгих переговоров удалось создать в порту Тартус базу материально-технического обеспечения для советского ВМФ. Это единственная на сегодня российская военно-морская база в дальнем зарубежье, которую регулярно посещают российские боевые корабли, а в последнее время и ВМС Ирана.
Сирийские вооруженные силы укомплектованы почти на 100 процентов советским и российским оружием: около пяти тысяч танков, более 800 самолетов и 200 вертолетов. На вооружении также находится около тысячи зенитно-ракетных комплексов и более 4000 зенитных орудий. Для сравнения: в армии обороны Израиля на 2004 год числилось лишь 3700 танков, 518 боевых самолетов и 205 вертолетов. Свой интернациональный долг на протяжении десятилетий в Сирии отдавали тысячи советских военных специалистов.
С помощью советского оружия Сирия не только достигала «справедливого мира на Ближнем Востоке», сражаясь с Израилем, но и подавляла оппозицию. В 1982 году отец нынешнего президента Хафез Асад расправился с восстанием «Братьев-мусульман» в Хаме (погибло около 20 тысяч человек), посеяв семена глубокой ненависти к режиму.
Друзья признаются в беде
Если бы Сирия не встала на «социалистический путь» и не построила у себя существующую поныне однопартийную систему, советский ВМФ никогда бы не смог тягаться с 6-м флотом ВМС США. В июне 1967 года Политбюро ЦК КПСС приняло решение о создании 5-й оперативной эскадры. Это было довольно странное решение. Ни одной морской базы у СССР в Средиземном море на тот момент не было, но адмиралам было виднее. В составе эскадры насчитывалось до 30 надводных боевых кораблей, 4—5 атомных подлодок и до 10 дизельных субмарин.
Боевые корабли, словно бедные родственники, отстаивались на якорях и бочках, установленных на мелководье поближе к вероятному противнику. Эти самые бочки, на которых смекалистые моряки писали «Собственность ВМФ СССР», располагались у берегов Греции, Италии и Франции. Иногда эту «собственность» азартно расстреливали натовские корабли. Было обидно, но СССР терпел и своего часа дождался. Президент Сирии Хафез Асад согласился на создание капитальной советской военно-морской базы осенью 1980 года. Именно тогда в сирийском Тартусе был смонтирован плавпричал, построены административно-хозяйственное здание, казарма, столовая, плавмастерская.
Кроме того, с 1985 года в Сирию на аэродром Тифор начались регулярные вылеты на боевую службу самолетов Ту-16Р (дальний разведчик со станцией активных помех и аппаратурой радиотехнической разведки). В Тифоре также расположился полк советской истребительной авиации.
Точка опоры СССР на Ближнем Востоке не могла обойтись без «мирного атома». Уже при Андропове, 1 февраля 1983 года, стороны подписали соглашение о сотрудничестве в области использования атомной энергии в мирных целях. В частности, речь шла о сооружении атомного исследовательского реактора мощностью от 2 до 10 МВТ с двумя-тремя горячими камерами, лабораторией активационного анализа широкого профиля и лабораторией по производству радиоактивных изотопов. Никакой атомной электростанции в Сирии нет до сих пор, хотя «компетентные советские и сирийские организации» давно должны были заключить контракты, в которых определялись бы «объемы, количества командируемых советских специалистов, сроки, цены, порядок расчетов и другие подробные условия». Как бы там ни было, в 2007 году Израиль разбомбил в сирийской пустыне объект, который, по некоторым данным, представлял собой едва начатый ядерный реактор для производства оружейного плутония. Как он там оказался, загадка загадок…
О взаимной выгоде от тесного сотрудничества с сирийским режимом говорить не приходится — поставки ширпотреба и продуктов питания из Сирии не могли восполнить острый товарный дефицит на советских прилавках. Мыло, стиральный порошок, занавесочки и покрывала с люрексом — это, конечно, хорошо. Но плата за это в виде гигантских инвестиций и практически дармовых поставок оружия и промышленного оборудования была непомерной. С советской стороны дружба была сплошным самопожертвованием, правда, ради блестящих карьер отдельных функционеров в МИДе, Минобороны и ВПК.
К моменту краха СССР сирийский долг Москве превышал 10 миллиардов долларов, и никто не торопился его возвращать. Впрочем, когда речь идет о престиже державы, задумываться о расходах у нас считается дурным тоном. В мае 2005 года Россия списала Сирии 9,8 миллиарда из 13,4 миллиарда долларов долга в обмен на будущие, преимущественно военные, контракты.
Вопрос в том, не слишком ли высокую цену приходится и сегодня платить за десятилетия дружбы, чего уж тут скрывать, с откровенно диктаторским режимом. Западные (да и многие другие) партнеры Москвы наотрез отказываются понимать, какие интересы движут ее политикой на Ближнем Востоке. Финансовых и геополитических выгод от сотрудничества с Сирией кот наплакал. Но Москва в отличие от ситуации с Ливией, похоже, не собирается менять свою твердокаменную позицию.
Объяснение тому может быть только одно: Сирия — единственный на сегодня официальный союзник России на Ближнем Востоке. В Кремле и на Смоленской площади полагают, что своих сдавать никак нельзя. А насчет того, что наследственный сирийский режим свой, имеется вполне себе официальный документ.
В октябре 1980 года Леонид Брежнев и Хафез Асад заключили Договор о дружбе и сотрудничестве, согласно которому «если третья сторона произведет вторжение на территорию Сирии, то Советский Союз будет вовлечен в события».
Дипломаты уверяют, что договор остается в силе до сих пор и чуть ли не связывает нас по рукам и ногам. То есть Россия юридически не может расстаться с советским наследием в Сирии. Да и, судя по всему, не очень хочет. МИД заявляет о преемственности курса, намеченного еще в конце 1940-х годов: «Достижения дипломатии советского времени — часть того фундамента, на котором… строится внешняя политика новой России». Конечно, с этого фундамента давно уже смыло множество латино-американских, африканских и азиатских стран, но то были дальние подступы. Сирия — подступы ближние, а потому особо ценные.
Журнал Итоги
