»
Дайджест » Экономика Латвии оправится. Не благодаря, а вопреки усилиям правительства 14.02.2011 (33784)
Экономика Латвии оправится. Не благодаря, а вопреки усилиям правительства
Наталья Севидова, Вести сегодня,
Министр финансов и премьер Латвии уверяют нас, что благодаря правильному курсу правительства уже в этом году нашу экономику ждет небольшой, но все–таки подъем. А вот независимые экономисты рисуют мрачную картину: отдавать долги государству нечем, инфляция растет, безработица притормозила лишь за счет миграции населения, доходы людей сокращаются, потребление падает, бизнес сворачивается, социальная сфера демонтируется. Кто ближе к истине? С этим вопросом издание «Вести Сегодня» обратилось к редактору аналитического интернет–журнала Baltic–Course.com, профессору Балтийской международной академии Ольге Павук.
— Нельзя исключить, что официальные лица привирают, но подъем действительно есть. Вот только не благодаря, а вопреки действиям правительства. Рыночная экономика циклична — она проходит периоды роста и спада. Но она держится на предпринимателях, и они ей не дадут умереть. А правительство, зная это, будет приписывать на свой счет те невероятные усилия, которые прилагает бизнес, чтобы выжить и развиваться. В пик кризиса многие предприятия сократили в разы свой персонал, но сейчас уже ищут новых работников, пусть и не в том же количестве, что в лучшие годы.
Но проблема в том, что бизнесу нужны отборные кадры, а их нет. Собственно, и в "тучные годы“ профессионалов не хватало — предприниматели гнались за валом, деньги зарабатывались легче, поэтому качество кадров ставилось на второй план. Теперь зарабатывать стало намного труднее, требования к работникам выросли, а многие специалисты или ушли из профессии, или уехали. Поэтому дефицит высококвалифицированной рабочей силой в Латвии — на много лет вперед.
— Недавно экономист Райта Карните в интервью газете NeatkarIgА сказала: «Действия наших политиков оставляют чувство, что Латвию для кого–то готовят. И правительство очень хорошо знает — для кого. Я не думаю, что оно знает, как возродить экономику. Но я думаю — оно надеется, что это сделает кто–то другой».
А экономист Дмитрий Смирнов прямо утверждает: Латвии дали кредиты с условием, что она пригласит гастарбайтеров из третьих стран. Мол, Латвия интересует Запад только в качестве свободной территории, куда можно ввезти дешевую рабочую силу. Насколько реален такой прогноз?
— Разговоры о подобных планах шли еще и при правительстве Калвитиса. Райта Карните озвучила цифру — 450 тысяч гастабайтеров: столько якобы потребуется экономике Латвии в ближайшие годы. Но чтобы они здесь были нужны, должны быть и какие–то масштабные проекты. Хотя бы как в Словакии, где поставили три завода по сборке автомобилей на 80 тысяч рабочих мест. Когда Чехия и Словакия разделились, в промышленной Словакии был переизбыток рабочей силы, и мудрое правительство сумело привлечь в страну инвестиции в автомобильную индустрию. В Латвии до сих пор не было ни одного похожего проекта и пока не предвидится.
— У нас в газете проводится народная акция «Напиши письмо премьеру». Простая женщина из Резекне в своем письме задала Домбровскису вопрос: а чем управляют чиновники минэкономики, если государство практически устранилось от влияния на экономику?
— Я и сама не понимаю, зачем нам около 200 работников в этом министерстве, да плюс еще Агентство развития и инвестиций: если посмотреть их сайты, эти органы во многом дублируют функции друг друга. Наша экономика обременена огромным количеством управляющих. Недавно Госканцелярия назвала наконец цифру: 183 тысячи человек у нас работают в правительственном секторе.
— Указано, что это 8,2% населения. Вроде бы не так драматично…
— Это 8,2% — от всего населения страны, включая стариков и младенцев. Правильнее считать от экономически активного населения — в возрасте от 16 до 62 лет. А это всего 52% жителей страны. Но среди экономически активных далеко не все работают и не все платят налоги. Из этих 52% занято всего 68%. И вот из этих 68% — 23% (!) заняты в госуправлении. Эту последнюю цифру в госстатистике не просто найти. ЦСУ всячески манипулирует данными. Очевидно, часть госслужащих проходит в статданных не в графе «Госуправление», а по министерствам. Их не видно. Так же, как и расходы госаппарата спрятаны в бюджете по разным статьям.
Чтобы иметь объективную картину, считать процент занятых в госаппарате нужно только от числа тех, кто платит налоги. И тогда мы увидим реальную нагрузку бюрократии на экономику. Ну а теперь добавьте к этому прессу пенсионеров (а это четверть населения) и 180 тысяч безработных.
— Глава Госканцелярии объявила о том, что в этом году в правительственном секторе собираются сократить 0,2% работников — 4,5 тысячи человек.
— А сокращать надо 60–70%! Ведь если правительство устраняется от управления экономикой, зачем нужно содержать такое количество чиновников? Вопрос риторический.
Что примечательно: во всех отраслях у нас всего 2247 вакансий, из них более половина — около 1400 — в секторе госуправления. Чиновников вроде сократили, но вакансии оставили. А почему? Всякий госаппарат при любой системе стремится к самовоспроизводству. Вот министр новый пришел — нужно куда–то пристроить его людей. А старых уволить очень сложно, Закон о труде мешает. Вакансии же позволяют найти местечки для своих протеже.
Поэтому мы знаем, сколько в госуправлении уволили, но не знаем, сколько приняли опять на работу. И никто эту цифру нам не озвучивает.
— В феврале нам обещают представить план оптимизации госуправления. Может быть, какие–то кардинальные реформы?
— Я в это не верю. Два года уже об этом плане говорят, и дальше будут только говорить. Этот вопрос никогда не решится, потому что он политический. Почти 200 тысяч чиновников плюс члены их семей — это электорат правящей коалиции. Попробуй их сейчас поувольнять — правые партии сразу же потеряют поддержку, и их правительство рухнет. Поэтому коалиция в каждом новом Кабинете министров снова начинает отстаивать портфели: им надо кормить армию чиновников, своих выборщиков.
— В советское время партия готовила планы развития народного хозяйства на пять лет вперед. Они были очень конкретные — по каждой отрасли. Но при этом во главе угла всегда стояла генеральная задача — повышение уровня жизни людей. Сейчас в риторике функционеров фигурируют только макропоказатели, благополучие человека как ориентир напрочь отсутствует.
— А зачем он им нужен? У правительства одна цель — удержаться. Поэтому оно старается показать Европейскому союзу, от которого мы теперь зависимы, стабильность экономики. Главное — произвести впечатление на евросоюзовские органы, которые дают нам деньги.
Только что Домбровскис ездил в Лондон. Он дал интервью крупнейшим мировым информационным агентствам и газетам. И всем рассказал, как успешно Латвия выходит из кризиса. Такой шикарный пиар–вояж! Но Домбровскис при этом не сказал, что бизнес сопротивляется его фискальной политике. И что предыдущее повышение налогов не дало увеличения их сборов.
— Ему верят, потому что у нас все спокойно — народ не бастует и не митингует.
— Тихое сопротивление властям хуже, чем демонстрации. 62% предпринимателей, по данным Laika stars, не доверяют властям. Бизнесмены разными способами уклоняются от налогов, все больше используют офшорные страны. Если в 2009 году из офшоров в Латвию приходило около 20% всех иностранных инвестиций, то к середине 2010 года офшорные инвестиции выросли до 30%. Это очень характерный показатель. Он говорит о том, что наш бизнес уводит деньги из страны. Хотя определить, какая часть офшорных инвестиций связана с Латвией, какая с другими странами, крайне затруднительно.
— Почему в Латвии выход из кризиса связывается только с жесткой консолидацией бюджета (в основном за счет социальной сферы) и повышением налогов?
— Потому что это способ обеспечить самих себя — чиновников: госуправление съедает большой кусок бюджета. Этим людям некуда уйти, у нас для них нет другой работы.
Поэтому у наших властей и нет стратегического плана уже много лет. Каждое новое правительство что–то предлагает, следующее об этом благополучно забывает. Но нынешнее вообще уникально — оно доказывает, что долгосрочное планирование невозможно, потому что в мире кризис. Но это нонсенс! Во всех рыночных экономиках государства занимаются стратегическим планированием и прогнозированием.
— Куда же мы приплывем без руля и ветрил?
— Я оптимист и верю в то, что экономика Латвии все равно будет восстанавливаться, хотя и не быстро. Мы видим, что происходит оживление мировой экономики, значит, у наших предпринимателей тоже появится больше заказов и рынков сбыта.
— А прогнозы о второй волне мирового кризиса?
— Речь идет все же больше о кризисе на финансовом рынке. Мы вне этой игры. И сейчас на этом рынке играют банки, а они стали очень осторожными. К тому же последние события заставляют экспертов говорить о политической волне кризиса в странах третьего мира, к которым с некоторой натяжкой можно отнести и Латвию, где социальные вопросы решаются крайне неудовлетворительно.
— Ходят упорные слухи о том, что Греция готовится к дефолту. Если она откажется платить свои долги и выйдет из еврозоны, что будет с евро?
— О долларе тоже говорили, что он вот–вот рухнет. Но он стоит. И евро удержится. Евро создавался для единого европейского рынка и его конкуренции с американским. Европа очень долго шла к своей валюте и не сдаст ее. И даже если бы в Латвии евро прямо сейчас ввели, то ничего страшного не случилось бы. Потому что доля ЛР на европейском рынке — мизерна. Еще до кризиса 17 новых членов ЕС давали всего 4% совокупного ВВП объединенной Европы. А наш удельный вес там вообще невидим. Латвия нужна Европе и России только для транзита. Все международные эксперты, которые пытаются нам помочь, подчеркивают важность для нашей страны транспорта, портов и логистики. Но транзит у нас даже не выделен в число приоритетных отраслей, и это огромная ошибка!
Сколько уже мы потеряли транзитных грузов — нефть, калийную соль… Хотя сейчас понемногу что–то возвращается. Та же калийная соль — в Вентспилс, хотя и в меньших объемах. И Рижский порт в кризис поставил рекорд по наращиванию объемов перевалки.
Перемены в отношении к транзиту стали более ощутимы после визита Затлерса в Москву. Россия на совместном бизнес–форуме ясно дала понять, что Латвия ей интересна именно транзитными возможностями.
Потому что грузопотоки из Азии в Европу растут, и не резиновая та полоска земли, на которой Россия построила на Балтике свои порты. Все равно латвийские порты будут востребованы, и чем дальше, тем больше.
Министр финансов и премьер Латвии уверяют нас, что благодаря правильному курсу правительства уже в этом году нашу экономику ждет небольшой, но все–таки подъем. А вот независимые экономисты рисуют мрачную картину: отдавать долги государству нечем, инфляция растет, безработица притормозила лишь за счет миграции населения, доходы людей сокращаются, потребление падает, бизнес сворачивается, социальная сфера демонтируется. Кто ближе к истине? С этим вопросом издание «Вести Сегодня» обратилось к редактору аналитического интернет–журнала Baltic–Course.com, профессору Балтийской международной академии Ольге Павук.
— Нельзя исключить, что официальные лица привирают, но подъем действительно есть. Вот только не благодаря, а вопреки действиям правительства. Рыночная экономика циклична — она проходит периоды роста и спада. Но она держится на предпринимателях, и они ей не дадут умереть. А правительство, зная это, будет приписывать на свой счет те невероятные усилия, которые прилагает бизнес, чтобы выжить и развиваться. В пик кризиса многие предприятия сократили в разы свой персонал, но сейчас уже ищут новых работников, пусть и не в том же количестве, что в лучшие годы.
Но проблема в том, что бизнесу нужны отборные кадры, а их нет. Собственно, и в "тучные годы“ профессионалов не хватало — предприниматели гнались за валом, деньги зарабатывались легче, поэтому качество кадров ставилось на второй план. Теперь зарабатывать стало намного труднее, требования к работникам выросли, а многие специалисты или ушли из профессии, или уехали. Поэтому дефицит высококвалифицированной рабочей силой в Латвии — на много лет вперед.
— Недавно экономист Райта Карните в интервью газете NeatkarIgА сказала: «Действия наших политиков оставляют чувство, что Латвию для кого–то готовят. И правительство очень хорошо знает — для кого. Я не думаю, что оно знает, как возродить экономику. Но я думаю — оно надеется, что это сделает кто–то другой».
А экономист Дмитрий Смирнов прямо утверждает: Латвии дали кредиты с условием, что она пригласит гастарбайтеров из третьих стран. Мол, Латвия интересует Запад только в качестве свободной территории, куда можно ввезти дешевую рабочую силу. Насколько реален такой прогноз?
— Разговоры о подобных планах шли еще и при правительстве Калвитиса. Райта Карните озвучила цифру — 450 тысяч гастабайтеров: столько якобы потребуется экономике Латвии в ближайшие годы. Но чтобы они здесь были нужны, должны быть и какие–то масштабные проекты. Хотя бы как в Словакии, где поставили три завода по сборке автомобилей на 80 тысяч рабочих мест. Когда Чехия и Словакия разделились, в промышленной Словакии был переизбыток рабочей силы, и мудрое правительство сумело привлечь в страну инвестиции в автомобильную индустрию. В Латвии до сих пор не было ни одного похожего проекта и пока не предвидится.
— У нас в газете проводится народная акция «Напиши письмо премьеру». Простая женщина из Резекне в своем письме задала Домбровскису вопрос: а чем управляют чиновники минэкономики, если государство практически устранилось от влияния на экономику?
— Я и сама не понимаю, зачем нам около 200 работников в этом министерстве, да плюс еще Агентство развития и инвестиций: если посмотреть их сайты, эти органы во многом дублируют функции друг друга. Наша экономика обременена огромным количеством управляющих. Недавно Госканцелярия назвала наконец цифру: 183 тысячи человек у нас работают в правительственном секторе.
— Указано, что это 8,2% населения. Вроде бы не так драматично…
— Это 8,2% — от всего населения страны, включая стариков и младенцев. Правильнее считать от экономически активного населения — в возрасте от 16 до 62 лет. А это всего 52% жителей страны. Но среди экономически активных далеко не все работают и не все платят налоги. Из этих 52% занято всего 68%. И вот из этих 68% — 23% (!) заняты в госуправлении. Эту последнюю цифру в госстатистике не просто найти. ЦСУ всячески манипулирует данными. Очевидно, часть госслужащих проходит в статданных не в графе «Госуправление», а по министерствам. Их не видно. Так же, как и расходы госаппарата спрятаны в бюджете по разным статьям.
Чтобы иметь объективную картину, считать процент занятых в госаппарате нужно только от числа тех, кто платит налоги. И тогда мы увидим реальную нагрузку бюрократии на экономику. Ну а теперь добавьте к этому прессу пенсионеров (а это четверть населения) и 180 тысяч безработных.
— Глава Госканцелярии объявила о том, что в этом году в правительственном секторе собираются сократить 0,2% работников — 4,5 тысячи человек.
— А сокращать надо 60–70%! Ведь если правительство устраняется от управления экономикой, зачем нужно содержать такое количество чиновников? Вопрос риторический.
Что примечательно: во всех отраслях у нас всего 2247 вакансий, из них более половина — около 1400 — в секторе госуправления. Чиновников вроде сократили, но вакансии оставили. А почему? Всякий госаппарат при любой системе стремится к самовоспроизводству. Вот министр новый пришел — нужно куда–то пристроить его людей. А старых уволить очень сложно, Закон о труде мешает. Вакансии же позволяют найти местечки для своих протеже.
Поэтому мы знаем, сколько в госуправлении уволили, но не знаем, сколько приняли опять на работу. И никто эту цифру нам не озвучивает.
— В феврале нам обещают представить план оптимизации госуправления. Может быть, какие–то кардинальные реформы?
— Я в это не верю. Два года уже об этом плане говорят, и дальше будут только говорить. Этот вопрос никогда не решится, потому что он политический. Почти 200 тысяч чиновников плюс члены их семей — это электорат правящей коалиции. Попробуй их сейчас поувольнять — правые партии сразу же потеряют поддержку, и их правительство рухнет. Поэтому коалиция в каждом новом Кабинете министров снова начинает отстаивать портфели: им надо кормить армию чиновников, своих выборщиков.
— В советское время партия готовила планы развития народного хозяйства на пять лет вперед. Они были очень конкретные — по каждой отрасли. Но при этом во главе угла всегда стояла генеральная задача — повышение уровня жизни людей. Сейчас в риторике функционеров фигурируют только макропоказатели, благополучие человека как ориентир напрочь отсутствует.
— А зачем он им нужен? У правительства одна цель — удержаться. Поэтому оно старается показать Европейскому союзу, от которого мы теперь зависимы, стабильность экономики. Главное — произвести впечатление на евросоюзовские органы, которые дают нам деньги.
Только что Домбровскис ездил в Лондон. Он дал интервью крупнейшим мировым информационным агентствам и газетам. И всем рассказал, как успешно Латвия выходит из кризиса. Такой шикарный пиар–вояж! Но Домбровскис при этом не сказал, что бизнес сопротивляется его фискальной политике. И что предыдущее повышение налогов не дало увеличения их сборов.
— Ему верят, потому что у нас все спокойно — народ не бастует и не митингует.
— Тихое сопротивление властям хуже, чем демонстрации. 62% предпринимателей, по данным Laika stars, не доверяют властям. Бизнесмены разными способами уклоняются от налогов, все больше используют офшорные страны. Если в 2009 году из офшоров в Латвию приходило около 20% всех иностранных инвестиций, то к середине 2010 года офшорные инвестиции выросли до 30%. Это очень характерный показатель. Он говорит о том, что наш бизнес уводит деньги из страны. Хотя определить, какая часть офшорных инвестиций связана с Латвией, какая с другими странами, крайне затруднительно.
— Почему в Латвии выход из кризиса связывается только с жесткой консолидацией бюджета (в основном за счет социальной сферы) и повышением налогов?
— Потому что это способ обеспечить самих себя — чиновников: госуправление съедает большой кусок бюджета. Этим людям некуда уйти, у нас для них нет другой работы.
Поэтому у наших властей и нет стратегического плана уже много лет. Каждое новое правительство что–то предлагает, следующее об этом благополучно забывает. Но нынешнее вообще уникально — оно доказывает, что долгосрочное планирование невозможно, потому что в мире кризис. Но это нонсенс! Во всех рыночных экономиках государства занимаются стратегическим планированием и прогнозированием.
— Куда же мы приплывем без руля и ветрил?
— Я оптимист и верю в то, что экономика Латвии все равно будет восстанавливаться, хотя и не быстро. Мы видим, что происходит оживление мировой экономики, значит, у наших предпринимателей тоже появится больше заказов и рынков сбыта.
— А прогнозы о второй волне мирового кризиса?
— Речь идет все же больше о кризисе на финансовом рынке. Мы вне этой игры. И сейчас на этом рынке играют банки, а они стали очень осторожными. К тому же последние события заставляют экспертов говорить о политической волне кризиса в странах третьего мира, к которым с некоторой натяжкой можно отнести и Латвию, где социальные вопросы решаются крайне неудовлетворительно.
— Ходят упорные слухи о том, что Греция готовится к дефолту. Если она откажется платить свои долги и выйдет из еврозоны, что будет с евро?
— О долларе тоже говорили, что он вот–вот рухнет. Но он стоит. И евро удержится. Евро создавался для единого европейского рынка и его конкуренции с американским. Европа очень долго шла к своей валюте и не сдаст ее. И даже если бы в Латвии евро прямо сейчас ввели, то ничего страшного не случилось бы. Потому что доля ЛР на европейском рынке — мизерна. Еще до кризиса 17 новых членов ЕС давали всего 4% совокупного ВВП объединенной Европы. А наш удельный вес там вообще невидим. Латвия нужна Европе и России только для транзита. Все международные эксперты, которые пытаются нам помочь, подчеркивают важность для нашей страны транспорта, портов и логистики. Но транзит у нас даже не выделен в число приоритетных отраслей, и это огромная ошибка!
Сколько уже мы потеряли транзитных грузов — нефть, калийную соль… Хотя сейчас понемногу что–то возвращается. Та же калийная соль — в Вентспилс, хотя и в меньших объемах. И Рижский порт в кризис поставил рекорд по наращиванию объемов перевалки.
Перемены в отношении к транзиту стали более ощутимы после визита Затлерса в Москву. Россия на совместном бизнес–форуме ясно дала понять, что Латвия ей интересна именно транзитными возможностями.
Потому что грузопотоки из Азии в Европу растут, и не резиновая та полоска земли, на которой Россия построила на Балтике свои порты. Все равно латвийские порты будут востребованы, и чем дальше, тем больше.
По материалам: Baltic-course.com
Дайджест »
Экономика Латвии оправится. Не благодаря, а вопреки усилиям правительства »
Views: 33784 Diplomatic Club
