Российским банкам вновь потребуются деньги налогоплательщиков
 |
Финансовый центр вряд ли избежит рисков, связанных с недостатком ликвидности в банковской системе. Специалисты Standard & Poor‘s считают, что для докапитализации российских банков потребуется порядка 15 миллиардов евро Фото: Владимир Новиков |
Приятная, можно сказать, неожиданность. Повсюду слышны стоны: кризис, кризис! А международное рейтинговое агентство Standard & Poor’s повысило краткосрочный рейтинг России по обязательствам в иностранной валюте с А3 до А2. Пора открывать шампанское? Спешить не стоит. Во-первых, S&P всего лишь изменило методологию подсчета рейтинговых очков. При этом агентство подчеркивает, что риски только растут. Это подтверждают и данные ЦБ. Банк России вынужден был снизить ставку по кредитам, выдаваемым коммерческим банкам в рамках операций «валютный своп», с 8 до 6,5 процента по рублевой части сделок. А их объем вырос до 100 миллиардов рублей в день. Это означает одно — именно таких ежедневных размеров достигает дыра в банковской системе России.
Капитальный недостаток
Российские банки — это передовая линия обороны против кризиса, как надвигающегося из единой Европы, так и своего, доморощенного. Способна ли выстроенная за последние четыре года финансовая крепость выдержать удар? Как показывают расчеты экспертов, без новых и масштабных вливаний государственных средств — нет. «Валютные свопы», которые по сути являются не обеспеченными залогом кредитами, получили распространение в 2008 году, когда банкам остро не хватало денег для покрытия своих обязательств. История повторяется.
Еще в июне зампред ЦБ РФ Михаил Сухов говорил, что сразу у восьми крупных кредитных организаций коэффициент достаточности капитала (то есть отношение капитала банка к сумме его активов) сегодня ниже 12 процентов. А темпы роста кредитных портфелей серьезно обгоняют финансовый результат. Значит, есть риск, что уже совсем скоро потребуется внушительная докапитализация. Представитель ЦБ, правда, не назвал, что это за банки. Но заявил, что уже в этом месяце им понадобятся дополнительные вливания на «десятки миллиардов рублей».
Если перевести с языка экономистов на общедоступный, то смысл сказанного в следующем. Многие банки в погоне за клиентами раздали такое количество кредитов, что свои собственные долги отдавать уже нечем. Банк России оценивает ситуацию еще более или менее оптимистично. А вот специалисты агентства Standard & Poor’s считают, что для докапитализации российских банков потребуется порядка 15 миллиардов евро! В самой отрасли с этой оценкой согласны. «По сектору в целом обострения мы можем и не увидеть, но на уровне отдельных банков проблема недостатка капитала проявляется уже сейчас», — пояснил один из руководителей крупного российского банка.
Понятно, что ни в рейтинговых агентствах, ни в ЦБ, ни в самих банках никогда не озвучат названия кредитных учреждений, которым может понадобиться срочная помощь со стороны государства. Но догадаться несложно. Достаточно взглянуть на структуру активов и вычленить самые рискованные вложения.
Токсикоз
Норматив достаточности капитала, в который, собственно, сегодня все и упирается, предполагает, что банки должны оценить выданные ими кредиты (активы) по степени риска невозврата. Рискованные активы принято называть токсичными. При этом в отличие от коллег из развитых стран россйские банкиры предпочитают их с балансов не списывать, надеясь на государство, которое по-любому заштопает эту дыру.
«Сейчас, когда ситуация в экономике напряженная, перспектива возвратности средств банков и качества их активов очень нестабильная», — пояснил аналитик Fitch Ratings Александр Данилов. По его словам, на выходе из первой волны кризиса 2008 года агентство оценивало уровень токсичных активов в российских банках в 25 процентов. То есть каждая четвертая ценная бумага и каждый четвертый кредитный рубль считались рискованными. Тогда ЦБ схитрил, разрешив банкам не переоценивать активы. На бумаге все оставалось тип-топ, а на деле кое-какие банки стремительно приближались к банкротству. Штука в том, что с тех пор ситуация не слишком изменилась. Ярчайший пример дутых активов банков — недвижимость.
«Сегодня мы считаем рискованными для банков все вложения в недвижимость, включая жилую и коммерческую», — мнение кредитного аналитика Standard & Poor’s Елены Романовой. Впрочем, найти земли и здания на балансах банков проблематично. Как правило, недвижимое имущество, которое появляется в основном в результате неплатежеспособности ипотечных заемщиков, регистрируется на паевые инвестиционные фонды. Банк в своей отчетности отражает только принадлежащие ему доли в каком-нибудь ПИФе недвижимости. А о том, что такой фонд — это по сути кладбище нереализованных девелоперских проектов, принято стыдливо помалкивать.
С помощью нехитрых бухгалтерских ухищрений можно спрятать практически любой токсичный актив. Например, акции уже разорившихся компаний, облигации эмитентов, объявивших по ним дефолт, и так далее и тому подобное. И даже просрочку по потребительским кредитам можно реструктурировать, и она вроде бы перестанет висеть камнем на шее банка. А значит, регулятор может и не заметить, что кредитная контора дышит на ладан. И выяснится это только в процессе банкротства.
По мнению Елены Романовой, в зоне риска сегодня находятся также банки, основная деятельность которых сосредоточена только в одном секторе экономики. Скажем, если они кредитуют исключительно аграрный сектор или машиностроение, то в случае обострения кризиса решить свои проблемы без серьезных вливаний из госбюджета или за счет антикризисных кредитов ЦБ уже не смогут.
Понятно, что это не касается банков, находящихся в собственности государства. Так или иначе правительство все равно придет им на помощь. А вот с частными ситуация более сложная.
Ловкость рук
В S&P полагают, что уже в этом году достаточность капитала всей банковской системы в России снизится до критической отметки в 11 процентов. В первую очередь за счет серьезного роста кредитования. За это время кредиты нефинансовому сектору увеличились на 26 процентов, населению — на 35,9 процента. И теперь пришло время определить, насколько приобретенные банками в результате такого роста активы оказались качественными.
«Источники инвестиций неясны: некоторое торможение роста кредитования и активов, которое мы наблюдаем, связано даже не столько с кризисными явлениями или проблемами с ликвидностью, сколько с неопределенностью по поводу источников капитала», — говорит первый вице-президент Газпромбанка Екатерина Трофимова.
Об этом беспокоятся и в ЦБ России. И говорят о том, что теперь для банков наступает время консолидации. По словам руководителя департамента лицензирования деятельности и финансового оздоровления кредитных организаций Банка России Рубена Амирьянца, подстегивать к этому финансистов будет не только необходимость соблюдать требования по капиталу и небольшой доход, но и сложности с поисками стороннего инвестора. Конечно, подкинуть денег кредитным учреждениям могли бы их акционеры. Только вот все ли они имеют такую возможность? «В кризис это становится проблематично. К сожалению, если говорить о частных собственниках, то для них банки не являются приоритетом, так как показывают отдачу на капитал ниже, чем объекты в других сферах, — поясняет Екатерина Трофимова. — А IPO является продуктом привилегированным, для узкого круга банков». В кризис 2008 года государство осталось фактически единственным источником докапитализации банковского сектора, обеспечив его деньгами на сумму более триллиона рублей. Теперь, когда госбюджету грозит собственный дефицит, о такой халяве банкиры могут только мечтать.
Спусковым крючком для полноценного финансового кризиса в России, по единодушному мнению экспертов, станет резкое снижение положительного сальдо платежного баланса. Проще говоря, упадут цены на нефть, ускорится отток капитала — и привет. Правда, две недели назад ЦБ изменил методику расчета этого самого баланса. Например, теперь она не учитывает импорт товаров, не прошедших полную растаможку, зато добавляет такие статьи, как «чистый экспорт товаров в рамках их перепродажи за границей» и «косвенная оценка услуг по переработке товаров и услуг по финансовому посредничеству». В результате такой «редакторской правки» ЦБ тут же зафиксировал значительное сокращение чистого оттока капитала во II квартале — до 9,5 миллиарда долларов по сравнению с 35,1 миллиарда, утекшими за первые три месяца года. Понятно, что при изменении формулы расчета делать вывод о том, что деньги вновь потекли в страну, не приходится. Это всего лишь разная арифметика. При этом — что интересно — годовой прогноз по оттоку капитала Банк России менять не собирается. Возникает подозрение, что новую методику специально подгоняли под заранее объявленную цифру оттока.
Однако финансовой системе России и банкам от этих фокусов ни холодно ни жарко. Ведь сколько ни подкладывай под компас магнит, стороны света не поменяются местами. И сколько ни говори, что российская банковская система готова к новому кризису, опасность для нее менее ощутимой не станет.
Журнал Итоги
