Новой греческой валютой могут стать старые еврокупюры, помеченные литерой Y
«В пламя, книга долговая! Мир и радость — путь из тьмы». Пожалуй, еще никогда строки «Оды к радости», которая в 1993 году стала гимном Евросоюза, не звучали так злободневно. Правда, вместо предсказанных Фридрихом Шиллером единения и радости имеет место расколовший Европу конфликт. Между теми, кто как раз мечтает предать огню свои долговые расписки, и теми, кто хотел бы получить по счетам. Конфликт близится к кульминации: Европа и мир ждут повторных выборов в греческий парламент, назначенных на 17 июня. Возьмут верх левые радикалы, настаивающие на разрыве договоренностей с ЕС, — Эллада будет вынуждена объявить себя банкротом и, скорее всего, выйти из еврозоны. Впрочем, повестку дня сегодня определяют уже другие, более актуальные вопросы: «Кто следующий?» и «Есть ли жизнь после евро?».
Знаки судьбы
Для начала — совет гражданам, хранящим деньги в наличных евро: внимательно изучите имеющиеся у вас купюры. От тех, которые имеют перед серийным номером литеру Y, лучше на всякий пожарный избавиться. Для справки: эксклюзивное право на эмиссию в еврозоне имеет Европейский центральный банк, но единая валюта не до конца утратила связи с национальными корнями. Банкноты печатаются в соответствии с квотами, закрепленными за каждым из участников Европейской системы центральных банков. О том, какая именно страна является заказчиком конкретной купюры, и говорит размещенная на ней буковка. Литера Y — указание на то, что денежный знак имеет греческое происхождение.
Ну так вот: Чарлза Бланкарта, профессора экономики берлинского Университета имени Гумбольдта и, что для нас куда более важно, члена экспертного совета министерства экономики Германии, осенила недавно гениальная идея: в случае «аварийного» выхода Греции из еврозоны банкноты с литерой Y автоматически превращаются в суверенную греческую валюту, служащую таковой до появления полноценной драхмы. И соответственно, прекращают хождение за пределами Греции.
Слово «гениальная» следует понимать без кавычек. Ноу-хау, изложенное Бланкартом, решает, казалось бы, неразрешимую задачу. Переход Греции на принципиально иную денежную единицу занял бы несколько месяцев и при нынешнем состоянии госуправления в этой стране вряд ли остался в тайне. Ведь и сегодня, когда греческие политики клянутся, что у них и в мыслях нет лишать своих граждан европейских банкнот, их недоверчивые сограждане споро обналичивают сбережения. Темпы опустошения банковских счетов доходят порой до миллиарда в сутки. Что будет, когда запах свежеотпечатанных драхм просочится за пределы подвала Национального банка Греции, предсказать несложно. Слово «паника» придумали, кстати, именно греки. Как и слово «экономика». И первое запросто может похоронить второе.
План Бланкарта позволяет совершить выход из евро а) быстро; б) сравнительно безболезненно. Для экономики, разумеется, но не для людей. Евро с литерой Y, припрятанные предусмотрительными греками под своими матрасами, будут стоить ровно столько же, сколько и оставшиеся на банковских счетах. Сколько именно, сказать пока сложно, но большинство экспертов склоняется к тому, что эллинизированный евро потеряет как минимум половину своего номинального веса. Некоторые предсказывают 75-процентную девальвацию. С определенными потерями придется смириться, конечно, и владельцам наличных «греческих евро» за пределами страны, признает автор плана. Но это сущие пустяки по сравнению с тем, что предстоит пережить самим грекам. Ведь в той же мере, в какой обесценятся Y-евро, похудеют зарплаты, пенсии и социальные выплаты. Луч света в этом депрессивном царстве — то, что одновременно резко сократятся бремя государственных расходов и издержки бизнеса, что, убеждены сторонники деевроизации Греции, даст толчок для восстановления экономики.
Это, разумеется, лишь один из предлагаемых сценариев, есть и другие, хотя, на субъективный взгляд, и менее изящные. Один из них, например, предусматривает в качестве временной меры нанесение на банкноты штемпеля нацбанка Греции. Примечательно, однако, что спор в основном уже идет не о том, выходить или нет Греции из зоны евро, а о том, как именно выходить. Проблема удостоилась даже специального термина в мировом финансовом языке. Это теперь называется grexit (от англ. Greece — «Греция» и exit — «выход»).
Одним из симптомов приближения grexit могут служить котировки акций британской фирмы De La Rue — крупнейшего в мире частного денежного станка. В то время как европейские и мировые индексы катятся под горку, бумаги английского коммерческого «гознака» рванули вверх. Ларчик открывается просто: когда-то De La Rue уже приходилось печатать драхмы, и, согласно инсайдерской информации, в компании готовятся к возвращению прежнего клиента. В принципе у Греции есть и собственные печатные мощности. Но, по мнению специалистов, они совершенно недостаточны, чтобы нашлепать такую массу наличных за ограниченный срок.
Некоторую информацию к размышлению дает и ситуация на британском букмекерском рынке. С начала мая конторы прекратили принимать ставки на выход Греции из еврозоны. Причина: слишком большой наплыв клиентов, уверенных в неизбежности этого сценария. Против не ставит практически никто. Букмекеры снова и снова понижали выигрышный коэффициент, пока он не скатился до 4:1. То есть ставишь четыре фунта — получаешь, если выигрываешь, плюс один. Это был последний расклад, после которого букмекеры решили выйти из игры: дальнейший прием ставок чреват при реализации grexit финансовыми потерями для самих владельцев контор.
Да что там букмекеры. Член Еврокомиссии, еврокомиссар по торговле Карел де Гюхт произнес в одном из своих недавних интервью фразу, от которой по коже бегут мурашки: «Эндшпиль начался, и я не знаю, чем все закончится». Он же первый официально признал, что ЕЦБ и Еврокомиссия разрабатывают планы действий на случай неконтролируемого выхода Греции из еврозоны.
Через несколько дней брюссельские источники уточнили: так называемая рабочая группа Еврокомиссии, в которую входят замминистры финансов государств — членов валютного союза, решила, что каждое правительство должно составить в дополнение к общеевропейскому свой собственный чрезвычайный план. Речь, согласно этой информации, идет прежде всего о мерах, направленных на предотвращение коллапса национальных банковских систем. В числе возможных инструментов рассматривается введение временных ограничений на перемещение капитала. Задача — не допустить, чтобы граждане и предприятия в странах, входящих в группу риска, начали, поддавшись панике, снимать деньги с банковских счетов и переводить их в безопасные гавани.
Эффект домино в наибольшей степени угрожает средиземноморским соседям Греции — Италии и Испании, признает откровенный де Гюхт. Правда, по его уверению, сегодня ситуация выглядит куда лучше, чем полтора года назад, в момент начала активной фазы еврокризиса. Тогда падение греческой «костяшки» и впрямь с большой вероятностью окончилось бы вселенским крахом. Масса созданных с тех пор защитных барьеров дает повод для оптимизма. Один Европейский стабилизационный механизм — касса взаимопомощи размером в 700 миллиардов евро — чего стоит. Словом, даст бог, обойдется.
Оптимисты, однако, отнюдь не в большинстве. «Последствия выхода Греции из еврозоны — это что-то среднее между катастрофой и концом света», — оценивает ситуацию Чарлз Даллара, глава Международной финансовой ассоциации, объединяющей мировые финансовые институты. Похоже, ни он, ни его многочисленные коллеги по цеху не верят успокоительным оговоркам де Гюхта. И уж тем более никто не поверил заявлению пресс-службы Еврокомиссии, опровергнувшей признания своего комиссара следующим монументальным заявлением: «Наш единственный сценарий остается прежним: Греция внутри, а не снаружи еврозоны. Ничего не поменялось». Что бы ни говорили «говорящие головы», перемены, увы, налицо.
Островной инстинкт
Единая еще недавно Европа распадается на две стремительно отдаляющиеся друг от друга части — южный, бедный, погрязший в долгах «остров невезения» и северный «остров сокровищ». Крайние географические точки рождающегося на наших глазах архипелага — Греция и Германия. Различий между ними — политических, экономических, культурных — так много, что порой возникает ощущение не разных стран, а разных миров. Однако в одном пункте наблюдается полное сходство: обе страны имеют наибольшие экономические резоны для возвращения к своим «допотопным» валютам.
Начнем с «невезучих». Скорбную летопись греческого долгового кризиса сегодня нередко сравнивают с Одиссеей. Хотя началось все, помнится, с Илиады. Троянский конь — сфальсифицированная бухгалтерия, позволившая Греции ловко преодолеть строгую пропускную систему Маастрихтского договора. Государственные долги были выданы за инвестиции, и — welcome, Greece! Но теперь ахейцам пора домой.
В роли хитроумного Одиссея — глава Коалиции радикальных левых сил, больше известной под аббревиатурой СИРИЗА, Алексис Тсипрас. На состоявшихся в начале мая парламентских выборах СИРИЗА неожиданно для всех получила почти 17 процентов голосов и заняла второе место. А согласно последним соцопросам левые радикалы имеют все шансы улучшить результат и сформировать правительство.
Чем так привлек молодой политик (37 лет), еще вчера считавшийся маргинальным, своих избирателей? Понимание его тактики существенно облегчается знакомством со списком участников коалиции. Среди них — последователи Льва Троцкого, к которым смело можно отнести и самого Тсипраса. Не по партбилету, так по духу. Родство душ несомненно: в позиции, занятой Тсипрасом по отношению к партнерам по еврозоне, явственно угадывается знаменитая формула «Ни войны, ни мира».
Тсипрас заявил, что, придя к власти, немедленно расторгнет «кабальный» договор с ЕС (соответствующее уведомление уже направлено им в Брюссель). Отменит дополнительные налоги, введенные в рамках программы оздоровления бюджета. Будет не снижать, а повышать зарплаты, пенсии и пособия, не сокращать, а увеличивать госаппарат. И вдобавок ко всему национализирует банки. Правда, в северных евростолицах четко ответили, что в этом случае Греция может рассчитывать только на себя: больше ни евроцента. Между тем согласно графику очередная доза финансовой помощи Греции — транш размером в 31 миллиард евро — должна быть впрыснута аккурат после новых выборов 17 июня. Если этого не случится, дефолт неминуем.
Однако Алексис Тсипрас не унывает. Евросоюз лишь блефует, уверяет он своих сторонников. Мол, увидите: поворчат-поворчат да и переведут деньги. Не исключено, что расчет точен: нерешительные евробюрократы меньше всего похожи на буревестников глобального кризиса. Однако нельзя не видеть, что шантаж Одиссея — Тсипраса произвел определенный перелом в настроениях европейского истеблишмента. У многих открылись глаза на то, что снисходительность в долговых вопросах не решает, а лишь усугубляет проблему.
Вместе с тем некая сермяжная правда в заявлениях Алексиса Тсипраса, надо признать, есть. Он, например, абсолютно прав, утверждая, что навязанная Евросоюзом программа экономии не позволит Греции встать на ноги. С этим совершенно согласен и такой авторитет, как профессор экономики Нью-Йоркского университета Нуриэль Рубини, получивший за точное предсказание кризиса 2008 года прозвище Доктор Крах.
«Даже если в результате июньских выборов появится правительство, которое подтвердит приверженность прежней политике экономии и тем самым сохранит Грецию в еврозоне, экономический рост и конкурентоспособность страны не восстановятся», — доказывает Рубини. Единственный выход, по его мнению, банкротство Греции с одновременным выходом из еврозоны.
Трудно пока сказать, готов ли к реализации этого сценария Алексис Тсипрас, который на словах всецело за евро. Возможно, лукавит. Но, скорее всего, лидер греческих радикалов просто не заглядывает так далеко в будущее. Ведь и его политическая предтеча, товарищ Троцкий, не считал нужным задумываться о том, что будет, если немцы отвергнут ультиматум и перейдут в наступление. Принцип любого уважающего себя революционера: главное — ввязаться в драку, а там — посмотрим.
Обратная сторона евро
Кстати, о немцах. Уж если у кого в еврозоне и есть причина радоваться нынешнему положению дел, так это у них. Экономика, в первую очередь экспортные отрасли, продолжает расти; немецкие предприятия испытывают острый дефицит кадров, который не может восполнить даже усилившийся миграционный приток. Тех же греков в Германию в прошлом году переселилось на 90 процентов больше, чем в позапрошлом. Еще больший размах приняло нашествие капитала. Но вот парадокс: чем более выигрышно страна выглядит на фоне соседей, тем громче звучат в Германии призывы вернуться к старой доброй марке. Бестселлером немецкого книжного рынка является сегодня произведение Тило Заррацина, бывшего члена совета директоров Бундесбанка, с говорящим за себя названием — «Европа не нуждается в евро».
А в октябре прошлого года появилась так называемая Богенбергская декларация, инициированная одним из авторитетнейших немецких экспертов, президентом мюнхенского IFO-института Хансом-Вернером Зинном. В декларации, под которой стоят подписи видных представителей экономической науки, политиков и предпринимателей, достаточно убедительно доказывается, что Германия не выиграла, а проиграла от введения евро. Ведь это только сейчас деньги потекли из южной периферии в стабильный центр еврозоны. В первые годы после введения единой валюты все происходило ровно наоборот.
Нынешняя средиземноморская группа риска — Греция, Италия, Испания, Португалия — казалась тогда инвесторам ничуть не менее стабильной, чем Германия. И куда более перспективной с точки зрения доходности. Долгие годы немцы страдали от дефицита инвестиций, занимая последнее место по их удельному весу в экономике среди стран — членов ОЭСР. Иными словами, экономические успехи Германии достигнуты не благодаря, а вопреки евро. А нарастающие долговые проблемы еврозоны, основной груз ответственности за которую несет на себе Берлин, угрожают свести на нет немецкое экономическое чудо.
Правда, «богенбергцы» предлагают не упразднить, а радикально модернизировать еврозону. Несколько дальше идет другой экономический гуру — экс-президент Федерального союза немецкой индустрии Ханс-Олаф Хенкель. Это именно он первым предложил поделить еврозону на две части — северную и южную. С введением двух отдельных валют, которые бы в большей степени отвечали экономической и ментальным особенностям соответствующего региона, нежели единый евро. Но общественность такой вариант, похоже, уже не устраивает.
По данным социологов, 41 процент немцев выступают сегодня за возвращение к суверенной валюте. До формирования устойчивого большинства поклонников марки осталось несколько процентов и, возможно, несколько дней. Стоит упомянуть и еще одну характерную примету времени. С некоторых пор коммерческие договоры, заключаемые между немецкими бизнесменами и их иностранными партнерами, стала дополнять любопытная оговорка: оплата производится «в евро или в валюте, действующей на территории Германии в момент совершения транзакции».
Впрочем, чем бы ни окончилась греческая Одиссея, это еще не конец евро. Гарантией устойчивости общеевропейской денежной единицы является уже одна только доля, занимаемая ею в мировых финансовых расчетах. Как говорят финансисты, too big too fall — «слишком большой, чтобы рухнуть».
Журнал Итоги
Appeal to world leaders and humanity
